Котельник

                                   В «Фаланстере» купил Бродского – «Книгу интервью», изданную «Захаровым» несколько лет назад. Читаю, как Ленин – с карандашом в руке, и – как институтка – упоенно, любовно очерчивая карандашом понравившиеся фразы: «любой вид гражданской активности мне просто скучен до смерти. Когда ты размышляешь над политическими вопросами и сам до чего-нибудь додумываешься, это весьма интересно, привлекательно, возбуждающе, все это прекрасно. Но когда эти размышления приводят к своему логическому выводу, то есть, к необходимости каких-то действий, сразу же возникает чувство ужасного разочарования, и все это становится так скучно». «По-моему, это полная бессмыслица, когда писателя вынуждают становиться политическим активистом».                                            
     Одно удивительное наблюдение я даже развернул в сегодняшнем тревожном сне, так и не найдя ему объяснения:               
     - Однажды вы сказали, что нет ничего в этой жизни более страшного, чем человек. Что вы имели в виду?               
     - Приведу один пример. Очень хорошо помню те времена, когда я работал в геологических партиях. Много времени я провел в отдаленных лесных районах, называемых тайгой, в Восточной Сибири. Там водились волки и медведи, и лишь однажды я встретил в лесу человека и был в большем испуге, чем если бы встретил зверя. (Смеется). Вот и все.                                   

     Как точно, - до сих пор думаю я. – И я бы испугался больше. Но – почему?

     Не знаю, наверное, я – консерватор. Но когда всё кругом «улучшают», хочется возопить: «Оставьте как было или сделайте хуже, или сперва опробуйте на себе" Помню, как Максакова кричала Виктюку на репетициях «Милого»: «Роман Григорьевич, ради бога не улучшайте! Будет хуже». И порой оказывалась права: Мастера иногда заносило, и ясный посыл сменялся штукарством – усложненный кусок спектакля становился изощренным, но непереваримым.                    
     А они все улучшают и улучшают. Телефоны, гаджеты, сервисы. Нет бы попробовать сделать революцию в отдельно взятой стране: на своем личном, приватном девайсе. Так нет же: мировая революция должна охватить всех, едва поспевающих за ними в ногу.                    
     Вот что сейчас творится с правкой в ЖЖ? Зачем они опять все «улучшили»? Ведь глюки – заразная вещь. И собственный текст после них начинаешь ненавидеть: лишние пробелы, скачущие поля. Фантазия пьяного кондитера, поэтическая лесенка вместо привычно отформатированного поста. А иллюстрации? Ну как их вставить на трезвую голову – так, чтобы они не замещали текст и не скакали по нему аки нестройные видения? Отчего же нельзя было попробовать внедрить новшество хотя бы на личной страничке их главного кулинара? Не знаю еще, каким образом лягут эти строчки в лыке написанного поста. Но можно ли попросить от привычно послушного большинства обычных пользователей...                                 

     Не хрен улучшать. Или делайте это так, как японцы. На фотографиях, которые я еле запихнул в этот нервный текст...

 

          На этот раз любопытство завело меня в дебри, из которых я выбрался, бережно вынеся только одну записанную фразу: «одной из целей учреждения гимназий при Александре Первом была в том числе и цель «приготовить желающих к учительскому званию в уездных, приходских и других низших училищах». То есть, каким бы элементарным с высоты даже самого маленького корпуса МГУ ни представлялось нам сейчас образование в тогдашней российской школе, очевидно, что выпускник гимназии мог бы учительствовать в начальных классах или найти работу репетитора.               
     Когда-то в книжке И.Шкловского «Эшелон» меня остановило одно воспоминание: «Хорошо помню, например, как я предложил двум моим коллегам-аспирантам решить знаменитую задачу, которую чеховский гимназист-репетитор задал купеческому сынку Пете. Как известно, в этой задачке условие начиналось традиционной фразой: «Купец купил...». Её следовало решать без «икса» — ведь папаша-купец посрамил гимназистика, решив её на счётах. Аспиранты никак не могли это сделать».               
     Чехов писал "Многие из моих сверстников покинули гимназию с горечью в душе. Мне же лично чуть ли не до 50 лет по ночам снились строгие экзамены, грозные директорские распекания и придирки учителей. Отрадного дня из гимназической жизни я не знал ни одного".  Однако же за угол в собственном доме, проданном новому хозяину, Антоша платил репетиторством.               
     Сейчас вряд ли кому-то из родителей пришла бы в голову мысль нанять в учителя своему чаду вчерашнего выпускника школы. Но могу признаться, что в год, когда я не поступил в вуз и остался работать в школе, которую только что закончил, мне разрешали вести кое-какие уроки, заменяя заболевших учителей.                   

     На какую работу может рассчитывать нынче школьный выпускник, если не получит еще одного - специального - образования?