Товарищ Блендер сделал все по-комбинаторски лихо: в одну минуту превратил творог, банан, молоко, овсяные хлопья и мед в привычный утренний коктейль. Нехитрый завтрак между звонками, заглядыванием в тексты, знакомством с новым несчастьем Божены и выходами в on-line был проглочен. Осталось только отправить в мусорное ведро пустой пакет из-под молока. Ан нет – оказался не пустой: коровкиных угощений набралось еще чуть не на четверть стакана! С чего бы им отправляться в мусоропровод! Ба, но оно же совсем горькое. Горькое! Как коровкины слезы! Как хлористый кальций! Как карловарская соль!
Ну все! Конец репетициям и визитам, музыке, книгам и телефонным звонкам! Сколько осталось ждать до страшного часа расплаты? Ужас Болконского над вертящимся ядром выбрался из памяти растерянным монологом: «Как? И это все? И значит, больше ничего не будет? Ни ролей, ни блога, ни близких, ни друзей, ни любимой Котельни?»
Я знал, что хлеб, политый потом хлебопашцев, зовется горьким хлебом. Но потное молоко? Словно предчувствуя неизбежное расставание, первыми простились блогеры: меня покинули Гадалка Галина, сеть продажи нетбуков, пара девочек с восхитительно безграмотными журналами, приличный фотограф из дальнего городка. Шесть часов уже минуло в ожидании марафона. Пару раз я ложился на диван, полагая, что если просроченное молоко и не позовет в дорогу, то, может быть, отпустит меня на тот свет во сне.
Надо сказать, что короткий, добавочный сон вышел легким и просветленным. И не было коридора, в конце которого пережившие клиническую смерть обычно видят божественный свет. Только что все закончилось будничным пробуждением. И нерешенными вопросами: я уже пережил свою реинкарнацию? Проснулся ли для новой жизни? Но отчего - в той же Котельне? И почему перед глазами – все тот же блог?
И, кстати говоря, что же такое я выпил в прошлой жизни? Неужто и вправду это было молоко?
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →