— Закругляйтесь купаться!
— Соблюдайте лимит времени!
Едва только писатель услыхал эти фразы, с ним произошло что-то страшное:
“Солнце в моих глазах померкло от этих слов. Я как-то сразу ослеп и оглох...
Я уже не видел блеска воды, воздуха, не слышал запаха клевера, смеха белобрысых мальчишек, удивших рыбу с моста. Мне стало даже страшно...” В своем праведном гневе (которому я, конечно, глубочайше сочувствую) писатель так пылко возненавидел того, кто произнес эту фразу, что стал обвинять его в преступном цинизме. “Я подумал, — пишет он, — до какого же холодного безразличия к своей стране, к своему народу, до какого невежества и наплевательского отношения к истории России, к ее настоящему и будущему нужно дойти, чтобы заменить живой и светлый русский язык речевым мусором.” (К. Чуковский, "Живой как жизнь").
Случись Константину Георгиевичу с его, видимо, врожденным языковым пуризмом выращивать свои золотые розы на ниве новой российской словесности, он бы так никогда и не увидел главного небесного светила.
Но отрадно ведь то, что и у него, и у Флобера, который, как говорили, не терпел даже одинаковых союзов в строчной близости, есть последователи среди нынешних журналистов. "Амурская правда" принесла сегодня пример такой стилистической строгости: "Популярный юморист Ефим Шифрин в своем блоге обвинил нашего земляка журналиста Александра Ярошенко в том, что он без спроса позаимствовал несколько фраз у сатирика".
Солнце взошло от этих слов: я сразу увидал блеск воды и ощутил запах
Кто кому в этой фразе юморист... вернее, сатирик?
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →